Антидопинговая программа в теннисе
2024 • Москва
Мы поговорили с президентом ФТР в канун Нового года, попросив подвести итоги прошедших 12 месяцев и обсудив насущные проблемы в теннисе на сегодня.
- Шамиль Анвярович, сейчас самое время оглянуться назад и подвести некоторые итоги года ушедшего. Победа на ATP Cup, финал «Ролан Гаррос», в котором играла Анастасия Павлюченкова, невероятно успешная Олимпиада, где сборная России по теннису завоевала «золото» и два «серебра», успехи наших юных теннисистов – победа на юношеском «Кубке Дэвиса», три номинации Tennis Europe «Игрок года», победа на Первенстве мира наших девушек. Уже осенью Даниил Медведев выиграл свой первый «Шлем», девушки стали чемпионками «Кубка Билли Джин Кинг», а ребята закончили год победой на «Кубке Дэвиса». Как вы всё это оцениваете?
- Я думаю, что это лучший год за всю историю советского и российского тенниса. Во-первых, «Кубок Дэвиса» и «Кубок Билли Джин Кинг» - мы всего лишь четвертые, кто смог выиграть эти турниры в один год. Вместе с Австралией, США и Чехией.
Конечно, Олимпийские игры. Стать среди 211 стран первыми – очень существенно. Это подчеркивает развитие тенниса в стране в целом. Надо еще учесть, что страны, которые проводят турниры «Большого шлема», на четверых выиграли только одну медаль – бронзу.
Так что, конечно, год стоит признать успешным. Несмотря на то, что проблем у нас больше, чем решений. Но система, если она есть, все равно срабатывает.
- Могли бы вы поподробнее остановиться на успехах наших юношей.
- Во второй раз мы победили на юношеском «Кубке Дэвиса». За последние, наверное, 16-17 лет, мы держим первое место в возрасте от 12 до 18 лет в комплексном зачете в Европе. Очень хорошо, что получилось у ребят выиграть трофей. Тем более, состав, который был, он по рейтингу гораздо ниже, чем у французов. Это несомненный успех!
Но меня настораживает другое: весь мир уже использует современные технологии, мы в этом отстаем. Сейчас, в силу технологического прогресса, все просчитывается. Тренировки по направленности, оптимизация тренировочного процесса, воспитание необходимых качеств. Все, кроме одного – психологии. Вот этой сферой надо срочно заниматься. Потому что еще есть возможность уйти здесь вперед.
- А у нас есть такие методики?
- Мы сформировали экспериментальную группу. Показатели пока, возможно, еще недостаточные, но существенные. Например, недавно, закончился турнир в Рязани. И вот ребята из группы, которую мы ведем, 12-14-летних, Иван Юткин и Ксения Смирнова, выиграли его, в категории … до 19 лет. Результат какой-то есть. А новую методику мы могли бы создать через год-полтора. Но остро стоит вопрос в технологическом оснащении. Мы, повторюсь, в этом отстаем.
Нас, к примеру, абсолютно не устраивают вопросытендеров, по которым идут закупки. С одной стороны, надо брать то, что требуется, а с другой – нужны корты. Понимаете, шесть разнонаправленных групп должно быть по методике, а это большое количество кортов, которыхпросто нет. Но будем думать, как действовать дальше.
Что касается этой экспериментальной группы, то мы еще год будем ее вести. Объясню нашу цель. У детей все дается в определенных временных параметрах. Как, скажем,тактильные свойства в более раннем возрасте, как более ранний старт на движущийся объект. Как воспитание качеств - выносливость до 16 лет, быстрота до 11 лет, максимум до 12. Теннисист должен быть одновременно быстрым и выносливым.
Но точечно над этим никто не работает, поэтому много потерь. Когда, условно говоря, быстротой не занимаешься и переходишь в возраст, когда нужно уже работать над выносливостью, а быстроты, как качества, нет. Такая же ситуация и по тактильным вещам. И для всего этого нужны технологии.
- А наша комплексная научная группа этим занимается?
- Конечно. Понимаете, мы должны тренировочные мероприятия и соревнования в самом раннем возрасте поставить на поток, чтобы получать ту информацию, которая нам нужна. У нас пока этого нет. Это вопрос закупок, отдельных статей бюджета.
Я, например, выделяю шесть психотипов по группам. Которые должны по-разному тренироваться. В Швейцарии выделяют 16! У них, скажем, на хоккейной площадке есть четкое разделение по каждому участку. И есть четкие требования по селекции.
У нас вообще разный подход с Западом. Там они занимаются в академиях с теми, кого они видят, а мы видим иначе. У нас ведь как: если 16-летних не отправил по академиям, не выпустил, то 14-летним негде будет играть. В средней полосе России лето всего 5,5 месяцев. Это тоже проблема.
- Скажите, после «золотого десятилетия» у нас начинается новый яркий период? Крупные успехи на командных и личных турнирах не могут не навевать такие мысли.
- Думаю, все-таки немножко не так. Талантливый продукт – это штучный товар. В кавычках, конечно. О людях так нельзя говорить, просто это наиболее образно и понятно. Талантливых много, но их надо уметь выявить и не потерять. Потому что не каждый талант становится чемпионом. Хотим мы или нет, теннис всегда развивается по синусоиде. Не всегда попадаешь в точку и не всегда можешь довести до конца игрока, у нас не всегда хватает условий для этого. Мы работаем точечно, в отличие от Запада, где это поставлено на поток.
Например, если говорить о Франции или Испании, там теннис во многих школах является частью уроков физкультуры. У них есть тот массив, который обеспечивает естественный отбор. А у нас этого не может быть в принципе. Это сужает варианты. В том числе и с точки зрения системы оплаты и возможностей. Конечно, любой тренер хочет работать и зарабатывать больше. Бывает, что и «левачат». Поэтому утверждение, что все так и будет дальше идти, я думаю, это маловероятно. Здесь можно задать простой вопрос. У нас есть четыре человека сейчас в ТОП-30 рейтинга ATP, а следующие стоят за ТОП-150. Почему? Это все звенья одной цепи.
В Москве вообще невозможно правильно тренироваться. Если ты куда-то приехал, то вторую тренировку тебе надо ждать до вечера. А полноценных условий для этого ожидания нет.
И еще важный момент. Есть корты, которые стоят по 100 долларов в час вечером. О чем вообще можно говорить… Поэтому все и держится на фанатах-тренерах, на системе, которая есть, и на желании самих спортсменов. Но нет оптимального решения – от подъема утром до конца дня, чтобы это было сконструировано так, как надо. А не так, что приходится выкручиваться. Естественно, у нас не может быть такого массива, как в Испании, чтобы по 50 человек были в ТОП-300.
- И надеяться на такое не стоит?
- Это невозможно. У нас есть сейчас хорошие ребята. Шарипов, Жуков, Демин ... Есть и ребята, пропадающие на сегодня. Агафонов, Бинда, вот эта плеяда. Они не получилитого объема нагрузки, который должны были получить в этом возрасте. У них сейчас последний шанс. Я предложил отправить некоторое количество наших парней в академии, где настоящая мясорубка. Кто там справится и вырвется – хорошо, а кто нет – уже будет поздно потом. Другого варианта просто нет. Потому что, если сам не получаешь дополнительные нагрузки, если нет возможности добавить к тому, что дают, то чего-то добиться практически нереально.
- Мы затронули тему теннисных центров, говоря о сложностях в распорядке дня молодого теннисиста. А как вообще дела с такими базами?
- Их совсем немного, по-настоящему хороших. Казань, Рязань, Тольятти, Академия Александра Островского в Химках. В меньшей степени Санкт-Петербург. Летом, конечно, добавляются Самара, Саратов. Важно ведь, чтобы еще были тренеры хорошие.
- Но это ведь критично мало для такой большой страны, как Россия?
- Конечно! Дело в том, что у регионов нет денег. Политика базовых видов спорта – это смешно. Регион это сделать просто не может, из-за экономических проблем.
- А есть перспективы появления новых больших и функциональных теннисных центров?
- С того времени, когда мы играли матч «Кубка Дэвиса» против Испании во Владивостоке, я бьюсь с этой идеей. Отличный вариант – ряд академий сделать на Дальнем Востоке, в этой зоне. Там много талантов, есть много плюсов. Но нет таких фанатов тенниса, которые могли бы это осуществить. Там можно было бы очень быстро поднять теннис.
- А российский юг? Например, Крым?
- Идут судебные дела. Уже три года не можем землю получить. Там были все предпосылки сделать, еще со времен СССР, даже была такая идея: теннис – как средство семейного отдыха. Но потом все развалилось…
- Шамиль Анвярович, теперь вопрос, что называется, из зала. В наших соцсетях люди часто негодуют, почему Федерация не работает над тем, чтобы теннис показывали на федеральных ТВ-каналах.
- Федерация тенниса России вообще здесь не при чем. Думаю, на федеральных каналах большого количества тенниса мы точно не увидим. Понимаете, теннис всегда шел туда, где его любят. Условно говоря, если есть человек, который готов лоббировать интересы нашего вида спорта – есть результат. А если такого нет…
Каналу легче купить права на показ матчей АПЛ в 7 раз дороже, чем показывать теннис. Они считают, что теннис не даст достаточного рейтинга. Но я всегда говорю на это, о каком рейтинге можно говорить, если трансляция начинается со счета 2:2 в первом сете и при счете 3:3 во втором заканчивается? И самая большая для них проблема в том, что теннис - не лимитированный по времени вид спорта, непонятно, как строить сетку вещания.
Приведу пример. Я писал даже в Администрациюпрезидента, когда начали играть в Мадриде, объяснял, что мы будем в четвертьфинале и, скорее всего, можем выиграть. Но они ничего не могут, все продано, сетка забита. Я им говорю, «Крылья Советов» - «Химки» показывать, когда мы играем четвертьфинал или полуфинал, ну, извините, глупость ведь какая-то.
Так что это практически невозможно преодолеть. На Западе это работает, они зарабатывают огромные деньги на теннисе, а у нас мы должны сами заплатить, чтобы нас показали.
- Платные сервисы очень быстро входят в нашу жизнь. И это становится уже чем-то не кажущимся непривычным, разве нет? Например, месячная теннисная подписка на «ОККО», который показывал в России матчи «Кубка Дэвиса» стоит 99 рублей. Это ведь не большая цена для такого контента.
- Согласен, но вопрос в том, что у нас огромное количество людей, которые испытывают финансовые трудности. Им не до «ОККО». Но, конечно, за этим форматом будущее. Нравится нам это или нет.
- Следующий вопрос тоже волнует поклонников тенниса в России. В одном из интервью недавно, вы сказали, что рассматриваете идею покинуть пост капитана сборной России в «Кубке Дэвиса». Проясните, пожалуйста, ситуацию. Вы приняли решение?
- Растет объем нагрузки. Раньше я всех игроков в России знал, у меня было на это время. Сейчас – нет. Здесь, конечно, примешивается и деятельность в МОК, лоббирование интересов тенниса в регионах. Теннис – это две составляющие. Весь мир оценивает вид спорта по его развитию в стране. Подразумевается по регионам. Это одна составляющая.
А вторая – это результаты. Получается тупиковая ситуация. Занимаешься развитием – тебе не до чего. Занимаешься результатом – тормозится развитие. У нас ведь есть еще парадокс в стране. Условно говоря, я к любому губернатору или руководителю, потому что я член МОК до 2028 года, легко попаду. А еще кто? ...
Это большая работа – лоббирование интересов тенниса. Это один момент. Второй – я сторонник старой системы проведения «Кубка Дэвиса». Когда капитан может повлиять на результат. А сейчас, можно сказать, длинные шахматы превратились в блиц. И роль капитана нивелировалась настолько, что мало на что можно влиять. Ну, кроме подготовки. В ходе матча кардинально ты ничего не сделаешь. А при старом формате ты как пасьянс раскладывал. Пять сетов, 3-4 часа играют. Можно несколько раз проиграть и несколько раз выиграть (смеется). Всего этого капитан теперь лишен. Нервная нагрузка огромная и восстанавливаться не так просто уже. Моя роль заканчивается.
- И вам принадлежит невероятный рекорд, как капитану.
- Он ведь никуда не денется, этот рекорд. В этом веке точно не побьют, а дальше уже не доживем (смеется). У меня 101 матч в «Кубке Дэвиса», а за мной идет Фрейзер (Нил Фрейзер – капитан сборной Австралии в «Кубке Дэвиса» в 1970 – 1993 гг., - прим. ред.), у него 54 матча, если не ошибаюсь. А после него вообще ни у кого больше 30 нет.
Но больше всего меня волнует не рекорд, а то, что обесценивается теннис. Для меня это уже не так интересно. Какая моя роль? Вижу, что можно сделать, но на это просто нет времени.
- А как вы считаете, если ли вообще шанс, что старый формат будет возрожден?
- Формат почему меняется? Вычислили, что теннис смотрят, в основном, люди в возрасте около 60 лет. Им интересен старый формат. А молодежь столько не сможет смотреть, им нужно, чтобы было все быстрее. И теннис оказался не в старом формате и не в новом одновременно. Что-то надо менять, но они на это не способны. Или надо сокращать количество турниров, тогда и интерес поднимется.
- Шамиль Анвярович, каким вы видите 2022 год, как президент Федерации тенниса России?
- Будет тяжелая олимпийская подготовка, потому что Игры пройдут в Париже на грунте. А у нас грунта нет. Почему? Чтобы нормально играть на грунте, надо на него выходить 10 марта. В Москве можно выйти 20 мая.
Раньше старшие поколения все играли на грунте. Сейчас мы его лишились напрочь. В силу того, что хард не требует особого ухода. И мы, таким образом, теряем грунтовый сезон. Правда, во Франции грунт стал как бетон, достаточно жесткий. Дело еще в том, что грунт дает при подготовке лучшее воспитание технико-тактических действий, больше вариаций по отскоку, кручению и т.д. То есть, если мы хотим получить тактически разнообразных игроков, нам нужно давать с 12 до 16 лет, прежде всего, вариации технико-тактических действий. Тогда у них не будет удобных и неудобных соперников. А так получается, что на харде не сделать того, что можно сделать на земле. Это вообще абсурд. У нас никогда не было хардов, был один грунт, а сейчас наоборот.
Кроме того, думаю, Медведев реально может стать первым к лету, при хорошем стечении обстоятельств. Если не к лету, то к концу июня. Потому что я сомневаюсь, что Джокович повторит результаты прошлогодние в Мельбурне и Париже, значит, потеряет много очков. А Даня, если хорошо сыграет на грунте, может и раньше возглавить рейтинг.
Надеемся, что ребята, наша четверка, сохранят рейтинговые позиции. Карену надо подтягиваться, он не добирает объема нагрузки, как следствие – объема правильных решений. Нет уверенной игры от задней линии до середины корта, когда многие мячи надо играть слета. Потому что ему не хватает скорости. Например, финал Олимпиады, где он проиграл Звереву. Тот принимал подачу, Карен давал мячу отскочить, уходил далеко назад. И, получается, сразу на своей подаче не хватает ресурсов, чтобы выигрывать. Есть вещи, которые надо добирать.
- А как вы думаете, Аслан Карацев сможет продолжить свое успешное восхождение по рейтинговой лестницу вверх?
- Может, но будет сложно. Потому что его изучили. Плюс, надо поработать еще над подачей и больше сконцентрироваться на парном разряде, как я думаю. Все-таки он возрастной игрок, а в паре может еще лет 10 играть, в отличие от одиночки. Я бы из него в большей степени парного игрока делал. Но к этому надо прийти. Пока есть результат в одиночке, конечно, они за него держатся. Но в ТОП-10 он сможет быть в следующем году, думаю.
- Завершая наш разговор, чтобы вы могли пожелать всем в Новом году?
- Титанического здоровья, чтобы никто не болел. И принцип «надо, должен, обязан» как никогда необходим длямолодежи, чтобы достигать результата. Плюс, конечно, семейного счастья и здоровья!
